Олег Геманов - Первый инженер [СИ]

Но отдохнуть Осипову не дали. Чьи-то сильные руки подхватили его с земли и куда-то потащили. Тот факт, что по пути Осипова два раза уронили совершенно не прибавил ему оптимизма. Несли Николая совсем недолго и по прибытию на место весьма невежливо поставили на ноги. Осмотревшись по сторонам инженер сразу понял, что оказался он именно на Краю, а ни где нибудь в другом месте. Так как, ничем кроме Края данная местность быть не могла. Сзади Николая находился обычный земной пейзаж. Небольшой поросший кустарником холм, с него спускается еле накатанная грунтовая дорога. Под ногами путается высокая трава, летает мошкара. А вот впереди… Впереди ничего не было. Совершенно ничего, просто пустота. Николай несколько секунд пристально всматривался в пустоту. Он почему то был полностью уверен, что в глубине этого отсутствия чего либо обязательно будут сверкать яркими бриллиантами звезды. Но нет. Ни малейшей искорки там не наблюдалось.

— Идите за мной, — властный голос Бенвенуто, хлестнул по нервам Осипова словно кнут. — Не отставайте.

И француз смело шагнул в пустоту. Следом за ним засеменил Павел Анисимович, с большим интересом глазевший по сторонам.

На плечо Николая легла широкая ладонь проходчика:

— Пошли, инженер, — с усмешкой сказал Андрей и легонько подтолкнул того вперед. — Не стоит заставлять людей ждать. Я тут парой фраз с Анисимовичем перебросился, говорит дело очень серьёзное. Такого шухера, говорит никогда не было.

И Шипулин лихо закинув на плечо отбойный молоток, зашагал вслед за Николаем, по дружески указывая направление движения при помощи несильных тычков в спину.

Шли совсем не долго, буквально через пару десятков шагов оказались на небольшой, ярко освещенной солнечным светом площади. Под ногами приятно поблескивала недавно смоченная дождем брусчатка. Посередине площади, метрах в пяти друг напротив друга расположилась две живописные группы. Ослепительную со свитой не узнать было не возможно. А вот вторая группа представляла собой весьма необычное зрелище. Возглавляла её белобрысая девчонка, возрастом не более десяти лет. По бокам неподвижно замерли два свирепого вида охранника в каких-то совершенно невообразимых одеяниях. Дикая смесь раскрашенных в яркие цвета мехов и доспехов резала глаза. Чуть сзади девочки, нелепо поджав под себя когтистые лапы восседала рептилия, весьма похожая на прославленного в фильме «Парк Юрского периода» хищного динозавра. Вокруг рептилии медленно двигалось черное пятно. То ли что-то не в порядке с освещением на площади, то ли кто-то очень не хочет, чтобы на него падал солнечный свет.

Девочка с удивительном злым выражением лица, по всей видимости уже давно беседовала с Ослепительной Она яростно сжимала кулачки, и смотря прямо в глаза Ослепительной, упорно мотала головой из стороны в стороны:

— Нет. Этого я делать не буду. Если у вас Старшие принимают участие в дешевых ярмарочных балаганах, то это ваше дело. Я в подобные игры не играю!

— Дешевый балаган это не звуковые и визуальные эффекты при начале аварийной коррекции реальности, а по преступной халатности проигнорированные сигналы опасности от главного якоря! — явно разгневанная Ослепительная, не сдерживала эмоции. Тяжело дыша, рубила ладонью воздух перед собой. — И если надо для дела, то ты обваляешься в драконьем дерьме и обсыпешься перьями. И в таком виде будешь ходить до конца мира!

Лицо девочки приняло совсем уж неприятное выражение. А глаза мгновенно заполыхали ослепительно зеленым светом. Она сделала шаг вперед, но молниеносно прыгнувший вперед динозавр заслонил своим телом ребенка и что-то негромко сказал, почти пропел на незнакомом языке. Удивительное дело, но язык этот поразил своей мелодичностью Осипова до глубины души. Надо же! Такое отвратительное создание, ему бы рычать, да матом ругаться, ан нет. Говорит, словно серебряные колокольчики в весеннем лесу звенят.

Девочка остановилась, черты её лица смягчились, зеленое сияние глаз исчезло. Несколько раз глубоко вздохнув ребенок произнес почти спокойным голосом:

— Хорошо, Старшая. Я соглашаюсь. Мы договорились.

Чуть улыбнувшись уголками губ, но не зло, а удивительно по доброму, Ослепительная с достоинством кивнула маленькой собеседнице:

— Я не сомневалась, что ты примешь правильное решение, Старшая. Я тоже соглашаюсь. Мы договорились, — и повернувшись к Константину коротко бросила. — Начинаем.

— Тридцать! — сочный голос Константина громыхнул на всю площадь. И через секунду. — Двадцать девять!

Рядом с Николаем тихонько охнул Павел Анисимович, тяжело задышал Шипулин. Осипов наклонился к старику и тихонько спросил:

— А что делать-то надо? А то всё бегаем, бегаем, как породой придавленные, а никто ничего не объясняет.

Несколько озадаченный оформитель, так же тихо ответил:

— Не знаю. Но думаю сейчас всё разъяснится.

— Двадцать два! — Константин выкрикивал цифры даже с некоторой торжественностью. — Двадцать один!

Тяжело переложив отбойный молоток с плеча на плечо к разговору подключился Шипулин:

— Слушайте, я так понял, что нас куда-то отправляют в другой мир, где Старшая вон та пигалица с зелеными глазами, — проходчик бросил короткий взгляд на уже совершенно успокоившуюся девочку. — Якорь у них там хитрый, то ли сломался, то ли вот вот сломается.

— Ага, — согласно закивал оформитель. — Это и я понял. Якорь штука важная и последствия его поломки будут просто катастрофические. Если не сказать хуже. Вот только странно, что никто нам никаких инструкций не даёт. На Старшую это не похоже. Может она нас таким образом еще раз проверить хочет?

— Двенадцать!

— Слушайте, мужики, — заметно нервничающий проходчик, тяжело вздохнул и сплюнул себе под ноги. — Мне кажется, что-то здесь нечисто. Ну не могут аварийную спасательную команду вот так просто взять и отправить в неизвестность! Куда идти, кого спасать? И главное как?

Павел Анисимович замахал руками:

— Нет, нет! Не стоит сейчас прерывать процесс. Мало ли что может произойти в таком случае! Хотя я сам, честно сказать пребываю в некотором недоумении.

— Семь!

— Вы как знаете, но я всё же спрошу, — Шипулин набрал в легкие побольше воздуха и крикнул во всё горло. — Слушайте! Вы бы хоть объяснили что нам делать!

— Пять… — рявкнул Константин и внезапно осекся.

Ослепительная медленно повернула голову и впилась взглядом в проходчика. То что последовало за этим невозможно передать словами. Кричать начали все одновременно. Причем каждый старался перекричать другого, в результате чего на площади возник такой рев, что поднялся весьма приличный ветер, а барабанные перепонки Осипова ощутимо завибрировали. Ни одного слова разобрать не удалось. Рев прекратился так же внезапно, как и возник.